Новости – Общество
Общество
«Из ссылки мы вернулись только сейчас»
Фото: Лариса Бахмацкая
Корреспондент «Русской планеты» узнала, почему чеченцы не верили в депортацию
15 октября, 2014 11:52
22 мин
В мемориальный комплекс Славы имени Ахмата Кадырова, посвященный также победе в Великой Отечественной войне, я попала перед самым его закрытием. Огромный двухъярусный комплекс больше похож на восточный дворец, видимо, из-за марокканского стиля, а также арабских орнаментов. Полуторатонная и самая большая в России люстра из чистого золота и хрусталя переливается надписью на нескольких языках: «пусть восторжествует справедливость».
В музее многочисленные картины, личные вещи и подарки Ахмату Кадырову. В кабинете покойного главы Чечни портрет Владимира Путина.
Экскурсовод рассказывает про последний день Ахмата Кадырова, когда ко мне подходит женщина средних лет. Это старший научный сотрудник музея, журналист и блогер Тамара Чагаева. Объясняет, что Кадыров был теологом, поэтому в экспозиции так много арабских мотивов, и что в последнее время посетителей в музее очень много.
– В субботу и воскресенье под завязку, приезжают из разных регионов России.
– Что чаще всего спрашивают экскурсанты?
– Сколько стоит комплекс. Но эта информация не озвучивается. Спрашивают, почему такая, казалось бы, накладка: здесь аллея славы, посвященная ветеранам Великой Отечественной, и здесь же музей Ахмата Кадырова. Объясняю, что пока — так, а дальше будет, вероятно, что-то меняться. Сейчас у нас в мемориальном комплексе идет активная подготовка к 70-летию великой победы. Уже стоят манекены, одетые в разную форму тех времен.
Я перехожу на важную и сложную тему чеченской нации в годы войны.
– Много погибло за войну чеченцев?
– В 1941 году на фронт ушли 50 тыс. человек из республики. Состав призывников был многонациональный. С каждым годом были новые призывы, конечно. Но в 1944 году случилась большая неприятность — выслан был народ. Ладно, выслали, но в связи с этим с фронтов вытаскивали воинов чеченской национальности и отправляли вслед за депортированными в Казахстан. И обида из-за этого до сих пор у людей осталась, насколько я могу судить, общаясь с ветеранами. Даже Мавлид Висаитов (участник Великой Отечественной войны, командир сначала 255-го отдельного Чечено-Ингушского кавалерийского полка, затем 28 Гвардейского кавалерийского полка, гвардии подполковник, Герой Советского Союза, — Примеч. авт.), которого армейское руководство спасло от отправки в Среднюю Азию, должен был быть выслан. Но насчет него обращались к верховному главнокомандующему, а к тому времени Висаитов уже был представлен к награде Героя Советского Союза, хотя наградили его орденом посмертно. Мавлид Висаитов был первым советским офицером, который пожал руку генералу Боллингу, командовавшему передовыми американскими частям. В знак дружбы Боллинг и Висаитов обменялись подарками: Висаитов подарил Боллингу своего коня, а тот, в свою очередь, подарил Висаитову машину Willys MB.
– Вы хотите сказать, что из всех чеченцев войну завершил только он?
– Нет, некоторые переписывали национальность, за других вступалось военное начальство. Но таких было крайне мало. Много связано с этим временем еще не озвученных моментов и белых пятен. Например, Брестская крепость, куда чеченцы попали по призыву, и все были убиты в первые часы войны. Никого из них посмертно не отметили.
– А сколько с войны вернулось?
– Из-за депортации цифры очень размытые.
– А что вы думаете по поводу очень разной информации об уничтожении чеченцев во время депортации, которых было сложно вывезти из труднодоступной горной местности? Много слышала разных версий об этом. Я имею в виду события февраля 1944 года, когда в ауле Хайбах войсками НКВД якобы было сожжено заживо и расстреляно мирное население. Это такая страшилка или правда?
Тамара Чагаева оживляется, рассказывает, что написала об этом книгу, несколько десятилетий собирала материал, показания свидетелей, документы. Просит меня подождать, уходит и через несколько минут возвращается с толстым томом.
– Прочтите обязательно, тираж у книги небольшой, узнайте правду. Было возбуждено по этому поводу уголовное дело уже после развала Советского Союза, хотя все прекрасно знали, что на скамье подсудимых никого не будет. Собрать всю информацию было титаническим трудом. Сейчас говорят, что это событие, которому посвящена моя книга — большая чеченская «клюква». Мединский запретил фильм о Хайбахе: якобы разжигание там межнациональной розни. Просто кому-то невыгодно факты озвучивать, а это именно факты, которые я скрупулезно проверяла.
Пока Тамаре кто-то звонит, я сажусь на стул и начинаю листать книгу. В ней — выдержки из документов из архива ЦК КПСС, относящихся к событиям более чем полувековой давности. Все они — о среде, 23 февраля 1944 года.
«Секретарю ЦК КПСС тов. Н. С. Хрущеву члена КПСС Мальсагова Дзияудина Габисовича заявление.
Будучи заместителем Наркома юстиции Чечено-Ингушской АССР, 20/11–44 года я был вызван на совещание в служебный вагон Берия… на ст. Слепцовскую Грозненской области, откуда направили нас в горный Галанчожский район для выполнения заданий по выселению чеченцев, где на их глазах совершались чудовищные зверства. Когда я стал сопротивляться этим зверствам, командующий операцией по выселению в данном районе сказал мне, что это все делается по указанию Берия, Серова, Круглова, последние двое были ответственными за операцию в горных районах и руководили непосредственно <…>
О фактах этого зверства я написал И. В. Сталину после своего прибытия в Казахстан в 1945 г., однако мер не приняли, а меня уволили с работы зам. председателя Талды-Курганского облсуда (я уже работал в Казахстане, и меня вторично выселили в г. Текели Каз. ССР на спецпоселение (незаконно разломав мой собственный дом в г. Алма-Ате).
После ареста Берия, участвуя в его полном разоблачении, я давал показания при допросе в Генеральной прокуратуре СССР об этих зверствах, хотя следователь подробно не стал записывать мои показания в отношении Серова и Круглова.
Для сообщения этих и др. фактов я два раза после своего освобождения от спецпоселения в 1954 г. и в марте 1955 г. ездил в Москву и добивался приема к Вам, этого мне не удалось, рассказывать об этих фактах второстепенным работникам я боюсь».
Дальше — ответ.
«Названные в заявлении Мальсагова чеченцы, которые якобы были очевидцами сожжения людей в Галанчожском районе, работниками Прокуратуры СССР допрошены не были. В результате создается впечатление, что проверка была проведена односторонне, без учета фактов, изложенных в заявлениях…»
Таких заявлений много. От того, что я читаю, мне становится физически плохо, в глазах темнеет. Подходит Тамара, говорит о свидетелях, которые подтверждают сожжение в конюшне 700 человек.
– Переселение из высокогорного Галанчожского района осложнялось отсутствием дорог, в силу чего сообщение между населенными пунктами возможно было лишь на верховых и вьючных лошадях, — показывает на страницы писатель. — По свидетельствам бывших жителей Галанчожского района, необходимых средств для перевозки через горы детей, больных и престарелых людей подготовлено не было, а имевшиеся у населения лошади и буйволы в день переселения были изъяты. В связи с этим жители должны были совершить двух-трехсуточный переход по заснеженным горным тропам. Собранным на хуторе Хайбахой сельчанам представители НКВД объявили, что все больные и престарелые должны остаться на месте для лечения и перевозки в равнинные районы. По свидетельству очевидцев, значительное число граждан, в основном женщины с детьми, беременные, больные и старики, были отделены от колонны.
Когда переселяемых увели, солдаты завели оставленных жителей в большой колхозный сарай и подожгли его, а находившихся там людей стали расстреливать из автоматов и пулеметов. Когда сотрудники НКВД покинули Хайбах, спустившиеся с гор чеченцы, вместе с некоторыми жителями окрестных хуторов, родственники которых были убиты в сарае, приступили к погребению останков погибших, зарывая их в неглубоких ямах недалеко от места, где стоял сарай.
Охранники намекают, что комплекс закрывается, я беру координаты Чагаевой, прошу подписать книгу и продолжаю чтение вечером в номере гостиницы. Один за другим свидетели повторяют слово в слово рассказ о произошедшем: людей загнали в скотный большой сарай, обложили сеном и подожгли. Единственная разница — в количестве погибших. Кто-то говорит о 300 жертвах, другие — что их было 500 и 700. Практически у всех рассказывавших о трагедии в сарае сгорели родственники: братья, их жены, дети, внуки, матери, а также трое новорожденных, которым не исполнилось и одного дня. Расстрел и сожжение части населения Нашхойского сельсовета подтверждают 16 человек, 7 из которых были очевидцами трагедии. Берия отчитался перед Сталиным: «Сегодня, 23 февраля, на рассвете начали операцию по выселению чеченцев и ингушей. Выселение проходит нормально. Заслуживающих внимания происшествий нет. Имели место 6 случаев попытки к сопротивлению со стороны отдельных лиц, которые пресечены арестом или применением оружия. Из намеченных к изъятию в связи с операцией лиц арестовано 842 человека. На 11 часов утра вывезено из населенных пунктов 94 тысячи 741 человек, то есть свыше 20 процентов, подлежащих выселению, погружены в железнодорожные вагоны из этого числа 20 тысяч 23 человека. К вечеру 25 февраля погружено в железнодорожные эшелоны 342 тыс. 647 чел. Со станции погрузки отправлено к местам нового расселения 86 эшелонов», — рядом с текстом фото исторического документа.
Обследование предположительного места массового уничтожения людей проходило только в 1990 году. Дальше опять факты: «Произведен осмотр места сожжения и расстрела в конюшне бывшего колхоза имени Берия около 700 жителей, в том числе детей, женщин и стариков. Заслушаны и записаны на диктофон и видеокамеру очевидцы невообразимой трагедии в горах», после которых следуют многочисленные результаты медэкспертиз обугленных останков.
На следующий день я еду на экскурсию по красивейшим осенним горам Чечни, и история с Хайбахом мне кажется чудовищным сном, который забываешь, не успев проснуться. Наш экскурсовод — представитель республиканского комитета по туризму Элина Батаева — рассказывает о стройных оборонительных башнях Средневековья, родовых землях, которые люди покинули во время депортации.
– Не просто покинули — вынуждены были покинуть. Добровольно бы никто со своей земли, где много веков жили предки, не ушел. В 1944 году все горные селения были расформированы, уничтожены и даже когда в 1957 году чеченцы стали возвращаться обратно, многим не разрешали селиться в горах. Даже были упразднены два высокогорных района: Чеберлойский и Галанчорский. Живущего в горах человека сложнее контролировать. Равнинными жителями легче управлять. Что касается селения Хайбах, то даже по внешнему их виду понятно, что оно было разбомблено. Спрашивается, если людей оттуда выселили, то зачем еще было разрушать? Все равно у нас принято передавать знания устно, и даже тогда, когда по документам кто-то не может доказать фактов уничтожения родственников, люди это знают и будут пересказывать из уст в уста. Ну и что, что не признано на бумаге? Информация имеет еще большую силу в памяти народа. Даже если человек не может пользоваться своей землей, где жили его предки, он приведет туда своего сына и покажет место. За последние сто лет власть на этой земле поменялась много раз, и через сто лет неизвестно, сколько еще поменяется. А потомки будут знать, что кому принадлежит.
Мы приезжаем в один из двух упраздненных когда-то районов — Чеберлойский. Руслан Сулейманов, председатель региональной общественной организации «Чеберлой», рассказывает, что раньше жил на Украине, но несколько лет назад вернулся домой и занимается юридическим восстановлением этого горного района.
– Я уже этого добился, указ есть, — рассказывает высокий худощавый мужчина. — Рамзан Ахматович услышал нас и вернул нашу историческую справедливость. Также и Галанчорский район признан. Я считаю, что из депортации мы вернулись только сейчас, когда все документы подписаны. Теперь можно возвращаться, жить на земле, растить детей. Это наша родина.
Стоим у подножия невысокой, но отвесной горы. Наверху — остатки каменных стен.
– Кто-то говорит, что строения появились при Чингисхане и позднее перестраивались, — показывает на древности Сулейманов. — Боевиков тут не было, но во время и первой и второй кампаний башни бомбили, от нечего делать уничтожали культуру. Здесь есть древние кладбища. Не знаю, языческие ли они, встречаются на них каменные фигуры. По территории нынешней Чечни проходил один из рукавов Шелкового пути. Люди умирали, их хоронили. Кладбища тоже уничтожены. Был такой историк Виноградов, он много времени пробыл в Чеберлойском районе, когда здесь жить людям было запрещено, и этот археолог нашел памятник. Я метр 88 ростом, а та статуя на голову выше меня, что же это за великаны были? Не зря про великанов нартов рассказывают на Кавказе. Виноградов умудрился этот памятник отвести в Пятигорск, а вместо него привезли другой. Тех, кто здесь тайно селился, отправляли в Сибирь, — неожиданно перескакивает на тему депортации общественный активист.
– По вашему, почему запрещали возвращаться в это место?
Руслан поворачивается и несколько удивленно на меня смотрит.
– А вы не видите эти горы? Посмотрите на эти альпийские луга. Здесь уникальная по своим качествам земля. А если бы здесь хоть один человек жил, то он бы запретил на своей земле что-то сажать или пасти коров. А Союзу нужна была сырьевая база — просто пустая земля, без хозяев. Выращивали и до сих пор выращивают картофель, морковь, лук, капусту. Тогда это были госхозы, власти со всех районов республики людей загоняли сюда на уборку, доярок нагоняли.
Показывает местные картофелины крупного размера.
– Все молоко отсюда уходило в Москву, даже в республике не оставалось. Экологически чистое все. Мясо до 700 тонн в год сдавали, есть это все в статистике. Поэтому и невыгодно было, чтобы люди здесь селились. Их переселили в равнинную Чечню. А теперь идет строительство, люди возвращаются домой.
– Я слышала, что в этом районе во время первой кампании была база боевиков Басаева и Масхадова. Из-за труднодоступности сюда на машине доехать было сложно, поэтому самолеты и бомбили, в том числе, к сожалению, и родовые башни, а не потому, что скучно летчикам было.
Руслан пожимает плечами. Говорит, что не знает. Вдали ледником белеет самая высокая гора Восточного Кавказа — Тебулосмта, по которой проходит граница с Грузией. Вершина Тебулосмты покрыта вечными снегами. Высота над уровнем моря — 4492 метра. Тебулосмта славится горным хрусталем: до 1905 года гора была в концессии у швейцарской фирмы — добывали горный хрусталь, впоследствии фирма, замуровав штольни, съехала.
– Гора эта именно чеченская, называется Тулой-лам, потому что есть тейп Тулой, а «лам» — в переводе гора. До депортации здесь жило 17 тысяч человек, — говорит Сулейманов, глядя на вечерние, в дымке, горы. — Вот эти террасы — ручной работы, а не природные. Приезжали много раз ученые из разных стран, исследовали. Выяснили, что местным древностям больше пяти тысяч лет. И откуда человечество ушло, получается, и куда пришло? Это не говорит о том, что чеченцы пять тысяч лет назад здесь жили, но какие-то племена находились, возделывали землю. И край уже потом достался нашим предкам.
Проезжаем несколько километров, дальше тропа петляет по странному кладбищу: кто-то похоронен тысячу лет назад, кто-то — 400 лет назад, а другие — в феврале 1944 года, во время начала операции по депортации. Рассматриваю каменные плиты. Надписи разные: петроглифами, по-чеченски, на непонятных мне языках. Языческие символы соседствуют с мусульманскими. Идем по сухой осенней траве, отцепляя от одежды колючки. Меня охватывает странное чувство вечности и бесконечности.
– А там похоронен самый первый святой на чечено-ингушской земле, могила XV века. Он проповедовал ислам, доносил до людей, как правильно жить, — показывает куда-то в сторону заката Руслан.
– Ваша семья тоже побывала в Казахстане?
– А как же! Прожили в Северном Казахстане, один я родился в Чечне, а все братья и сестра там появились на свет. Я же родился, когда моему папе было 77 лет, разница между братьями по 30–40 лет. Вот в таких каменных жилищах раньше жили люди, это место называется «макажой».
Мужчина показывает мне на глубокий каньон, на дне которого видны древние постройки, останки башен, стены. На камнях — петроглифы: круги, отпечатки рук, квадраты, изображения животных.
– Слово «Макаж» — арийское, пусть меня Аллах простит, богиня плодородия, — объясняет этимологию Сулейманов, — потому что земля плодородная (в том, что название Макажой арийское и что оно связано с богиней плодородия, есть все основания усомниться — это слово тождественно чеченскому макажа, означающему «у подножья гор». Видимо, имеется в виду славянская богиня Мокошь (или Макошь), связанная, скорее, не с плодородием, а с ткачеством, прядением пряжи и судьбой. Крайне маловероятно, чтобы название Макажой имело какое-либо отношение к Мокоши. — Примеч. авт.). На камнях строили не из-за того, что негде было жить, просто каждый клочок земли берегли. Процентов 70 чеченцев родом из этих краев. Мы называем его «мать чеченцев».
– Бывали те, кто не хотел уезжать, а уходил в горы?
– Да, такие люди подавались в абреки. Их ловили и выселяли. А история нашего народа почему-то некоторыми подается как подделка. Если бы кому-то выгодно не было, они бы написали правду.
Мы спускаемся по крутому склону. Земля осыпается под ногами, и я опираюсь на камни, чтобы не упасть. Со страхом представляю подъем к машине.
– Внизу расположены боевые башни времен Тимура и Чингисхана. Мы будем их восстанавливать как памятники архитектуры, Москва уже выделила деньги, — говорит о планах Руслан. — Дорога будет связывать район с курортом Ведучи, уже заявили три туристических маршрута. Мы впервые сюда туристов привели пару недель назад, это место, которое известно только чеченцам. Но теперь будем экскурсии делать. Эта полуразрушенная мечеть — одна из древнейших на чечено-ингушской территории, ей около 750 лет. Внизу стояло четыре башни и оборонительная цитадель, в старину это были ворота в чеберлойский каньон. Проходили только те, кто платил дань.
– Как происходила высылка? Читала, что за образец был принят опыт депортации горцев в шестидесятые годы XIX века, ставший предупредительной мерой. Тогда Российская империя стремилась обезопасить стратегическое черноморское направление — в преддверии готовящегося нападения Турции и Великобритании. Но депортация при царизме носила добровольно-принудительный характер: был выбор — предлагали переселиться в степные районы Ставрополья или же, по согласованию с турецким правительством, в Турцию.
– Моя бабушка рассказывала, что пришли НКВДшники в каждый дом, по три человека заходили. Сказали, что сюда кидают немецкий десант, мол, мы пришли вас защитить от фашистов. Чеченцы — народ наивный. Они свято в это поверили, три дня кормили их кукурузной мукой и сушеным мясом. На четвертый день военные говорят: срочно все, кто может держать в руках оружие, должны собраться в сельсоветах и защищать землю от врага. Все мужчины побежали получать оружие и попали в кольцевое оцепление. Их окружили, кто в чем был, загрузили в машины и увезли. Отдельно собрали женщин и детей. Так получилось, что в Казахстане в соседнем доме мама жила, в другом — брат, в третьем — другие родственники, и они друг друга даже найти не могли. И так мы прожили тринадцать лет. Я слышал, что вообще нация осталась жива благодаря Микояну, который не подписал приказ о том, чтобы вагоны с людьми утопили в Каспийском море, сказал, что история этого не простит. Бабушка говорила, что были добрые русские, которые говорили: «вас высылают, берите покушать, одежду». Но им даже не все верили, как можно народ выслать, за что? А тех, кто хотел убежать, расстреливали. Тех, кто был больным, кто не мог ходить — тоже расстреливали и в ущелье бросали. Есть здесь место Никарой, где были уничтожены люди. Рассказывали, что убили 27 человек, и это немалая цифра: женщины, дети, старики.
– Официальная версия высылки была какая? Что было написано в документах?
– Якобы мы содействовали фашистам, хотя в истории ни одного подтвержденного факта содействия нет. На нашей территории их даже не было, немцы в Чечне не были, потому что стратегическими являлись бакинская и грозненская нефть. Все силы бросили, и их остановили. Нельзя о нации говорить, что она плохая или хорошая. Есть плохие и хорошие люди. У нас как, если человек хороший поступок совершил, то называют его героем народа, а если плохой — вся нация становится бандитами.
– Обида осталась?
– Как можно жить прошлым? Забудем про Сибирь, недавно были две военные кампании. При всем моем желании я не могу вам подыгрывать, не буду этого делать. Я какой есть — такой есть. При чем тут русский народ, если два идиота-политика стравили людей, сделав коммерческую войну. Русские же не виноваты, чеченцы не виноваты, осетины не виноваты. Сегодня вот вам пример — Украина, где я двадцать лет прожил. Мы с удовольствием принимаем туристов, но когда они начинают говорить о политике, я перевожу тему, говорю, давайте лучше расскажу о достопримечательностях, и политика им уже становится неинтересна.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
